Нейролингвистическая психотерапия
Нейролингвистическая психотерапия предлагает уникальную и захватывающую постмодернистскую перспективу на прогрессирующую модель терапии. Она размещает нейролингвистическую психотерапию в контекст и рассматривает историю НЛП и его отношение к психотерапии. Представленная как эффективная модель для облегчения неврологических изменений через терапевтические отношения, эта книга бросает вызов терапевтам включить психодинамический подход в свою работу. Кроме того, книга также представляет:
- Модель развивающейся личности и ее связь с теорией привязанности и возникающими теориями нейронауки.
- Обсуждение лингвистических компонентов НЛП и эффективности использования языковых паттернов, предлагаемых НЛП.
- Вызов нейролингвистическим психотерапевтам — призывая их задуматься о преимуществах включения реляционных подходов в терапию в дополнение к тому, что предлагает программатическая модель изменений.
Эта книга будет очень интересна всем практикующим психотерапевтам и тренерам, студентам и академикам.
Лиза Уэйк является нейролингвистическим психотерапевтом и признанным на международном уровне мастер-тренером НЛП. Она является директором консалтинговой и тренинговой компании Awaken Consulting and Training Services Ltd, которая предлагает корпоративные консультации, обучение, коучинг и психотерапевтические услуги. Также она является директором Awaken School of Outcome Oriented Psychotherapies Ltd, предоставляющей аккредитованные UKCP психотерапевтические тренинги. Лиза также занимала должности вице-председателя и председателя UKCP.
Серия "Развитие теории в терапии"
Редактор серии: Кит Тьюдор
Большинство книг, посвященных отдельным терапевтическим подходам, ориентированы на рынок студентов/слушателей. Однако эта серия занимается продвинутой и продвигаемой теорией, предлагая читателю сравнительное и сопоставимое изложение ряда терапевтических подходов. Направленная на профессионалов и аспирантов, серия "Развитие теории в терапии" охватит впечатляющий спектр теорий. С полными ссылками на клинические случаи на протяжении всего текста, каждый том представит передовые исследовательские результаты, разместит каждую теорию и ее приложение в культурном контексте, разработает критический взгляд на теорию и практику.
Названия в серии:
- Телесная психотерапия. Редактор: Три Стоунтон
- Транзакционный анализ: Реляционная перспектива. Елена Харгаден и Шарлотта Силлс
- Адлеровская психотерапия: Продвинутый подход к индивидуальной психологии. Урсула Э. Оберст и Алан Э. Стюарт
- Рационально-эмотивная поведенческая терапия: Теоретические разработки. Редактор: Винди Драйден
- Ко-консультирование: Теория и практика переоценочной консультации. Кэти Кауфман и Кэролин Нью
- Аналитическая психология. Редакторы: Джо Кэмбрэй и Линда Картер
- Клиент-центрированная терапия: Клиническая философия. Кит Тьюдор и Майк Уорралл
- Психодрама: Прогресс в теории и практике. Редакторы: Кларк Бейм, Хорхе Бурмейстер и Мануэла Масиэль
- Нейролингвистическая психотерапия: Постмодернистская перспектива. Лиза Уэйк.
Нейролингвистическая психотерапия:
Постмодернистская перспектива.
Лиза Уэйк
Благодарности
Эта книга стала результатом многих лет размышлений, обучения, преподавания и диалогов с друзьями, коллегами и студентами на тему нейролингвистической психотерапии. Моим наибольшим разочарованием было перевести мое понимание нейролингвистической психотерапии на бессознательном уровне в письменную форму. Я благодарна моему дорогому другу и коллеге Джереми Лазарусу, который однажды заставил меня сесть и бросил мне вызов написать эту книгу; он не отпустил меня, и я поставила цель. В течение недели после этого Кит Тьюдор подошел ко мне на годовом собрании UKCP с предложением написать эту книгу для серии. Спасибо Джереми, Киту и моему бессознательному за воплощение моей цели.
Моя наибольшая признательность принадлежит моим клиентам, которые дали мне разрешение использовать их опыт в этой работе, и моим студентам, которые неустанно подбадривали меня записать мои мысли из учебной среды.
Спасибо Аннетт Гамстон за ее настойчивую критику, требовательные сроки и честную обратную связь по письменному слову, которые огромно помогли мне осмыслить мою работу. Я благодарна Пэм Голер-Райт за поддержку в завершении этой работы и за вызов моему мышлению в творческом процессе.
Ники Эванс, которая предоставила бесценную обратную связь и также помогла переходу нейролингвистической психотерапии в академический мир. Киту Тьюдору, как редактору серии, за вашу критику, обратную связь и приверженность моему письму. Джудит ДеЛозье, которая помогла мне, подтверждая фактические исторические детали.
Моему мужу Марку и дочерям Ребекке и Ханне за вашу поддержку, терпение и за создание пространства в нашей жизни, чтобы я смогла достичь этого.
Наконец, в сообществе нейролингвистической психотерапии три души действовали как бессознательные спонсоры по-своему. Билл О'Хэнлон за показ того, что возможно, и за открытие моих глаз на моё Я; Роберт Дилтс за дух, любовь и экологию, которые вы приносите в мир нейролингвистической психотерапии; и Стив Гиллиган за ваш юмор, тепло и сострадание.
Предисловие к серии
Эта серия посвящена передовой и развивающейся теории в психотерапии. Её цели следующие:
- представить теорию и практику в рамках конкретной теоретической ориентации или подхода на продвинутом, послевузовском уровне;
- продвигать теорию, представляя и оценивая новые идеи и их связь с подходом;
- расположить ориентацию и её приложения в культурных контекстах, как исторически в терминах происхождения подхода, так и современно в терминах текущих дебатов о философии, теории, обществе и терапии;
- и, наконец, представить и развить критический взгляд на теорию и практику, особенно в контексте дебатов о власти, организации и увеличивающейся профессионализации терапии.
Я рад представить этот том и его автора, Лизу Уэйк, которая хорошо известна и уважаема в кругах психотерапии в Великобритании, ранее представлявшую Ассоциацию нейролингвистической психотерапии и консультации в качестве её председателя, на этом посту она также входила в Комитет NHS UKCP, а позже в Совет по психотерапии Великобритании в качестве вице-председателя и затем председателя. В этой книге она также раскрывает себя как ведущего эксперта и автора по нейролингвистической психотерапии.
Хотя существует множество книг по нейролингвистическому программированию (NLP), это первая книга, рассматривающая NLP как психотерапевтическую модальность. Она выходит за рамки базового применения материала, изученного на традиционных уровнях практикующих и мастеров NLP, и, в соответствии с целями серии, продвигает теорию и область нейролингвистической психотерапии (NLPt).
В книге прослеживается история NLPt и её возникновение — теоретически, практически и организационно — как терапевтической модальности. NLPt охватывает ряд различных терапевтических философий и непосредственно подвержена влиянию работ Милтона Эриксона, Вирджинии Сатир и Фрица Перлза, терапевтов и теоретиков, к которым автор книги возвращается на протяжении всей работы для исследования корней NLPt и его связи с другими подходами в психотерапии. Это информирует более широкую цель книги: рассмотреть отношения между NLPt и психотерапией в целом.
Уэйк изучает принципы конструктивизма как философскую базу NLPt и её терапевтический подход, прослеживая их вплоть до Сократа. Позже, в трех отдельных главах, она деконструирует компоненты NLP, а именно неврологию, лингвистику и программирование. Среди других ключевых моментов стоит отметить модель ума для NLPt, которая включает в себя согласование между сознательным и бессознательным; интеграцию современных представлений о нейронауке в практику NLPt и, в частности, важность репорта; экологическое обсуждение роли терапевта в этической рамке; и заключительная глава о взглядах автора на будущее NLPt в постмодернистском парадигме.
Несмотря на то что эта книга в высокой степени теоретическая, она также и крайне практична. Автор представляет свою практику, включая несколько расширенных кейс-стади, а также широкий диапазон теории простым, доступным и живым образом. Психотерапевты всех теоретических ориентаций обнаружат это бесценный вклад в их мышление и практику.
Кит Тьюдор
Введение
Эриксон рассказал историю из своего детства. Когда ему было 17, у него был полиомиелит, но до этого он был довольно активным ребенком, который жил в сельской местности Висконсина на протяжении многих лет своего взросления. Он рассказал историю о том, как однажды он был с друзьями в нескольких милях от дома. В то время люди не путешествовали далеко от дома, и он со своими друзьями были незнакомы с этой местностью. Они шли по сельской дороге, и мимо них пробежала лошадь, очевидно, сбросившая своего наездника. Ее поводья были спутаны, и она была очень пуглива.
Он и его друзья погнались за лошадью во двор фермы, и когда они вошли во двор, они поймали лошадь и успокоили ее. Затем Эриксон объявил: «Я собираюсь вернуть эту лошадь домой, к ее хозяину». Его друзья сказали: «Мы даже не знаем, чья это лошадь. Как ты собираешься это сделать?» Эриксон ответил: «Все в порядке». Он вскочил на лошадь, велел ей «давай!» и лошадь вышла из двора и повернула направо на дорогу. Эриксон понес ее вдоль дороги.
Когда они ехали по дороге, лошадь время от времени пыталась свернуть с дороги и покушаться на пшеницу или сено. Эриксон просто направлял ее обратно на дорогу и подгонял.
Несколько миль по дороге лошадь повернула и вошла в другой фермерский двор. Фермер услышал шум и вышел, воскликнув: «Это моя лошадь. Как ты узнал, как привести мою лошадь домой? Я никогда не встречал тебя. Ты не знал, что это моя лошадь».
Эриксон сказал: «Верно, я не знал, куда вести лошадь, но лошадь знала дорогу. Все, что я делал, это держал ее на дороге и двигал вперед». Когда он рассказал эту историю, Эриксон закончил моралью: «Я думаю, вот так и нужно заниматься психотерапией».
(О'Хэнлон & Бертолино, 1992, стр. 15–16)
Дисциплина, известная как НЛП, началась, прежде чем у неё появилось название, с междисциплинарного сообщества людей (Ричард Бэндлер, Джон Гриндер, Лесли Кэмерон, Мэри Бет Мегус, Дэвид Гордон, Роберт Дилтс и я сам, чтобы назвать лишь некоторых). Нас объединяла общая любопытность относительно того, как мы познаём, как мы учимся, как мы общаемся и как мы меняемся. И как мы можем влиять на процесс изменений таким образом, чтобы он был правильно сформирован и экологичен. Паттерны НЛП не были нам переданы, они раскрывались в процессе нашего обучения.
(ДеЛозье, 1995)
Возникновение нейролингвистической психотерапии как метода терапии
Нейролингвистическая психотерапия возникла на основе развития нейролингвистического программирования (NLP) — психологии достижения высоких результатов, которую разработали Бэндлер и Гриндер. В середине 1980-х терапевты в Великобритании проявили интерес к NLP и начали внедрять некоторые из основополагающих принципов этой технологии в свою психотерапевтическую практику. По мере развития этого интереса Ассоциация NLP (ANLP) создала секцию консультирования и психотерапии и в 1992 году присоединилась к Совету по психотерапии Великобритании (UKCP). К 1996 году эта секция ANLP начала отделяться от основного направления NLP, и было создано формальное подразделение ANLP-PCS (Ассоциация NLP — Секция психотерапии и консультирования), которое могло представлять нейролингвистическую психотерапию в более широком поле терапии.
Терапевты, такие как Брайон, Бертт, Чалфонт, Кларксон, Голер-Райт, Джейнс и Лоули признали, что существует потребность в разработке нейролингвистической психотерапии отдельно от НЛП, и была создана независимая юридическая структура, формально отделившая ANLP-PCS https://anlp.org/knowledge-base/how-to-apply-for-professional-standards
от ANLP в 2000 году.
К 2002 году ANLP-PCS изменила своё имя и стала Ассоциацией Нейролингвистической Психотерапии и Консультирования (NLPtCA), представляющей примерно 70 терапевтов, зарегистрированных в UKCP. В тот период моя роль изначально заключалась в должности офицера по стандартам обучения, и я тесно сотрудничал с Голер-Райтом, чтобы рассмотреть, как можно разработать стандарты, чтобы они были более гибкими и в большей степени ориентировались на общую психотерапию, а не на процедурные модели, выработанные на основе методологии НЛП. Позднее, в 2002 году, я занял пост председателя NLPtCA и представлял эту методику в UKCP, особенно в комитете NHS до избрания вице-председателем, а затем председателем UKCP. Эта платформа позволила представить нейролингвистическую психотерапию на разных уровнях и использовалась для информирования развития этой области. С 2000 года наблюдается значительное расширение числа психотерапевтов из различных направлений, использующих нейролингвистическую психотерапию как дополнительный набор навыков. В настоящее время нейролингвистическая психотерапия представлена аккредитованной организацией-членом в Секции Экспериментально-Конструктивистской Психотерапии UKCP, и также есть две Организации-Члены, представляющие нейролингвистическую психотерапию как более широкий терапевтический подход в Секции Гипнопсихотерапии UKCP. Эти два института - Институт Современной Психотерапии BeeLeaf и моя собственная Школа Целенаправленной Психотерапии Awaken, которую я веду вместе с моим мужем и другими коллегами. Awaken и BeeLeaf, основанные Памелой Голер-Райт в 1993 году, продолжают сотрудничать в разработке программ обучения и регистрации психотерапевтов в этой методике, а также в дальнейшем укреплении теоретической и исследовательской базы сообщества.
Цель книги
Цель этой книги - рассмотреть взаимосвязь между нейролингвистической психотерапией и психотерапией в целом. Область нейролингвистической психотерапии, как было упомянуто ранее, представлена в двух разделах UKCP (Коллегии психотерапевтов Великобритании). Существует ряд причин, по которым эта модальность включена в эти два раздела, а именно:
Нейролингвистическая психотерапия возникла на основе работы трех терапевтов: Эриксона, психиатра и гипнотерапевта; Сатир, семейного терапевта; и Перлза, гештальт-терапевта. Как модальность, она может быть представлена через семейную и системную терапию, гуманистическую и интегративную терапию (предпочтительное направление для гештальт-терапевтов) или гипнотерапию.
Нейролингвистическая психотерапия является краткосрочной терапией, ориентированной на результат, поэтому некоторые специалисты в этой области утверждают, что личная терапия как часть обучения не нужна, в то время как большинство считает еженедельное посещение терапии противоречащим стратегическим планам лечения, следовательно, это не соответствует требованиям, предъявляемым к гуманистическим и интегративным психотерапевтам.
Только очень небольшая часть работы Перлза оценена в рамках этой модальности, хотя многое из этого основано на его практике квалифицированного содействия опытному восприятию реальности, поэтому это не может точно представлять всю гештальт-терапию.
Работа Сатир, которая в основном повлияла на Бэндлера и Гриндера, была связана с её использованием специфических вопросительных процессов, позже названных мета-моделью, и её работой над частями или ролями, которые люди принимали в семьях. Хотя она системно работала со своими клиентами, это не было значительно интегрировано в НЛП, и поэтому оно недостаточно представлено в некоторых изложениях нейролингвистической психотерапии.
Системные аспекты, которые нейролингвистическая психотерапия приняла более широко, - это работы Бейтсона и Дилтса и работа с экологией самой системы. К этому были добавлены теории Гиллигана о самоотношениях.
При рассмотрении влияния, которое Эриксон оказал на развитие нейролингвистической психотерапии, и в частности некоторых его учеников и современников, таких как Хейли, Росси, Розен, О'Хэнлон и Гиллиган, произошло естественное склонение к более бессознательной коммуникации и интеграции. Это значительно повлияло на работу Гоулер-Райта, который представляет современную нейролингвистическую психотерапию в секции гипнопсихотерапии UKCP, как и мои собственные тренинги.
Одним из основополагающих философских принципов нейролингвистической психотерапии, который лежал в основе работы Эриксона, Сатир и Перлза, было утверждение, что каждый живет в своей собственной модели мира. Это положение лежит в основе конструктивизма, и NLPtCA продолжает находить свое место в секции экспериментального и конструктивистского направления UKCP. Модальность, как она представлена в своем чистейшем виде, испытывает трудности с поиском своего места в рамках более широких теоретических моделей, представленных в психотерапии. Существует очень мало литературы, в которой упоминается нейролингвистическая психотерапия, и я надеюсь, что эта книга способствует расширению дискуссии в данной области.
В 2001 году МакДермотт и Джейго соавторствовали книгу о краткосрочной терапии НЛП, также существует литература от Гоулер-Райт, а также Лоули и Томпкинса, которая внесла свой вклад в область. Гоулер-Райт - уважаемый эриксоновский терапевт, и ее мысли переносят нейролингвистическую психотерапию в современный мир через работы Эриксона, Росси и Гиллигана. Лоули и Томпкинс дальше развили работу Грова, и теперь наблюдается возрастающий интерес к использованию процессов Чистого Языка как терапевтической модели.
Костере и Малатеста, Болстад и NLPtCA остались ближе к более позднему моделированию НЛП такими участниками, как Андреас, Джеймс и Вудсмолл, как психологии, которая предлагает набор приложений и процедур в рамках психотерапии, а не психотерапевтический процесс. В книге я представляю развивающиеся и новые идеи в работе нейролингвистической психотерапии и объединяю основополагающие принципы терапевтов, как они были первоначально смоделированы Бэндлером и Гриндером. В книге рассматриваются корни конструктивизма и системного мышления как основы для терапевтической модели. Она включает понимание, что нейролингвистическая психотерапия является методологией, а не просто методом, применяемым в данном контексте, и что это значит для практикующего терапевта. Также она ставит перед читателем вопросы о месте бессознательных процессов и глубинной реляционной терапии в контексте нейролингвистической психотерапии.
Психотерапия или прикладная психология? В области нейролингвистической психотерапии существует дихотомия, которая создает вызов для нейролингвистических психотерапевтов. Некоторые терапевты склонны разрабатывать нейролингвистическую психотерапию как поведенческую модель прикладной психологии, в то время как другие, и я включаю себя в эту группу, предпочитают видеть нейролингвистическую психотерапию, укорененную в основах конструктивизма, гипнопсихотерапии и реляционной психотерапии. Я стремлюсь представить дебаты по этим кажущимся противоположностям и развить работу Лоули и Томпкинса (2006), которые концептуализируют два подхода как синергетические. Они ссылаются на основной принцип нейролингвистической психотерапии как на возможность клиента изменить его существующую модель мира (с. 35). Это означает, что любая модель, которую строит терапевт, изменяется по мере работы с клиентами. Используя «паттерны поведения клиента... для построения модели внутренних процессов клиента... терапевт пытается понять, как структура субъективного опыта клиента так последовательно приводит их к результатам, которые они получают» (с. 35). Терапевт работает с субъективным опытом клиента, чтобы «направить внимание клиента» (с. 35) и «использовать свое собственное тело и голос для максимального терапевтического эффекта» (с. 35). Так же, как НЛП является моделью модели и основано на субъективном опыте, так и моя собственная интерпретация нейролингвистической психотерапии. Я хочу уважать разнообразие карт, которые в настоящее время существуют внутри нейролингвистической психотерапии, и надеюсь создать пространство, в котором можно было бы рассмотреть больше карт, при этом признавая, что единственная территория, которая имеет значение в терапии, - это территория клиента, и многое из этого остается неизведанным.
NLP само по себе изображается как методология, которая при применении может быть эффективной для облегчения клиенту изменения его поведения и, следовательно, его результатов. То, что отсутствует в этой и основной литературе по NLP, - это более широкая терапевтическая перспектива Эриксона, Сатир и Перлза. Это было сверх того, что смоделировали Бандлер и Гриндер, с различными элементами каждого из первоначально смоделированных терапевтов, теперь влияющими на работу современных терапевтов.
Глава 1 предоставляет исторический и концептуальный обзор NLP от его корней до модели психотерапии. Оставшаяся часть книги будет рассматривать более широкую перспективу психотерапии и вводить новые теории для усовершенствования первоначальной модели NLP и нейролингвистической психотерапии. Хотя Бандлер и Гриндер смоделировали лингвистические компоненты работы Эриксона, и это справедливо занимает свое место в сегодняшнем успехе NLP, было бы наивно считать, что это "всё", что сделало работу Эриксона успешной. В этой книге я стремлюсь развить эту раннюю работу, напоминая о работе Эриксона, которая была так изящно зафиксирована Росси, Хейли и О'Хэнлоном. Рассматривать только лингвистическую структуру работы Эриксона - значит упустить суть того, что сделало его таким эффективным терапевтом, который осмелился зайти туда, куда многие терапевты неохотно рассматривают.
Я надеюсь, что в этой книге я побуду терапевтов смотреть за пределы метода, инструментов и техник, которые теперь являются товарным знаком NLP, и привнести в жизнь многое из того, что было успешным в работе Эриксона. На протяжении многих лет книги по NLP относили к разделу "черная магия" в книжных магазинах, и само NLP не помогло себе, изображая методологию как панацею.
В течение многих лет книги по нейролингвистическому программированию (NLP) относили к разделу "черная магия" в книжных магазинах, и само NLP не содействовало себе, изображая методологию как панацею. Внутри сообщества NLP терапевты начали признавать преимущества NLP в терапевтической среде и смогли извлечь и использовать определенные аспекты модели для облегчения изменений у своих клиентов. Гораздо больше терапевтов из самых разнообразных модальностей, сознательно или интуитивно использующих принципы и навыки, описанные в NLP, обнаружили, что ясность этих описаний крайне полезна для поддержки когнитивного осознания того, что сделало практикуемую ими психотерапию успешной. За последние десять лет наблюдался подъем среди терапевтов, которые продолжают влиять на нейролингвистическую психотерапию как на метод, который является надежным, экологически чистым и эффективным в облегчении духовного, умственного, эмоционального и физического благополучия клиентов. Концепция моделирования остается в основе работы терапевтов, интегрируя работу других, кто моделировал Эриксона в то же время, что и Бандлер и Гриндер, таких как Росси, Хейли, Розен, О'Хэнлон и Гиллиган.
Второе поколение эриксоновских психотерапевтов, обученных как в психотерапии, так и в NLP, развивают принципы системного NLP.
Они подчеркивают, что цель психотерапии заключается в создании отношений или совместно создаваемого "поля" между когнитивной (лингвистической) и соматической (неврологической/эмоциональной) интеллектуальностью. Заключенное в термине Стивена Гиллигана "самоотношения" и выделенное в работах Голер-Райт (1999), это развитие возвращает эриксоновское понимание того, что цель психотерапии заключается в восстановлении поддерживающих отношений между сознательным и бессознательным умом. Эти взаимозависимые умы могут потерять связь и вступить в конфликт, потому что они имеют разные характеристики, язык и функции, а также потому что они по-разному воспринимаются и выражаются в социальной и культурной среде человека. Хотя это и имеет некоторое сходство с конфликтом "оно-я-сверх-я" у Фрейда (который считается в конечном счете пессимистической точкой зрения), системное NLP и самоотношения принимают эриксоновский неисправимый оптимизм в человеке как творческой, автономной и саморегулирующейся системе, которая стремится к благополучию, даже в проявлении симптомов. Через процесс "спонсорства" между когнитивным и соматическим умами самоотношения стремятся способствовать творческому диалогу признания и удивления, выражаясь через гуманные языки ощущения, метафоры и поведенческой автопоэзиса. Возвращаясь к работе Эриксона: в его предисловии к моделированию языковых паттернов Бандлера и Гриндера (1975а), он выразил осторожность относительно предположения, что именно языковые паттерны являются ключом к успеху его работы.
Хотя эта книга Ричарда Бэндлера и Джона Гриндера... далека от полного описания моих методологий, как они так ясно указывают, это гораздо лучшее объяснение того, как я работаю, чем могу дать я сам. Я знаю, что я делаю, но объяснить, как я это делаю, для меня слишком сложно… Хотя мне бы хотелось еще более детальных анализов сложностей коммуникации для гипнотических целей, которые потребовали бы гораздо большего, чем может охватить эта книга Бэндлера и Гриндера, я бы также хотел анализа того, как и почему тщательно структурированные коммуникации могут вызывать такие обширные и эффективные реакции пациентов, часто даже не запрашиваемые. (с. ix).
Хейли высказался аналогичным образом в предисловии к Бендлеру и Гриндеру (1986), "Я думаю, что Эриксон был бы доволен, что его годы упорной работы, введение новых способов влияния на людей, привели к такому последовательству. Возможно, ему было бы менее приятно из-за культа, который строится вокруг него, так как он был таким практичным человеком" (с. 9).
Вне отношений с клиентом и действует с позиции облегчения изменений в 'как' клиент делает то, что он/она делает.
Более бессознательный гипно-психотерапевтический подход включает терапевта как ключевой элемент терапевтического процесса и признает, что все поведение и, следовательно, все изменения лежат в области бессознательного, и только через прямое общение с бессознательным могут произойти изменения.
В книге "Необычная терапия" Хейли (1993) подчеркивает стратегический аспект Эриксона и идею того, что "клиницист инициирует то, что происходит во время терапии и разрабатывает особый подход к каждой проблеме" (с. 17). Хейли отмечает, что Эриксон не только общается с пациентами с помощью метафор, но также использует метафору для облегчения бессознательных изменений. Он замечает, что Эриксон избегает интерпретаций и считал бы, что "типичные интерпретации сознательного понимания бессознательной коммуникации абсурдно редукционистскими, как если бы вы резюмировали пьесу Шекспира в одном предложении" (с. 29). Тем не менее, кажется, что именно этим рискуют заниматься программные терапевты, которые строго придерживаются модели, представленной Бэндлером и Гриндером. Понимая эту перспективу работы в рамках метафоры, Лоули и Томпкинс (2005) интегрировали работу Грова с метафорической работой Эриксона и разработали терапевтический метод моделирования внутреннего ландшафта клиента через их работу над символическим моделированием. Бейтсон вносит многое в эпистемологические аспекты нейролингвистической психотерапии через свою работу над кибернетикой. Его влияние как на нейролингвистическую психотерапию, так и на семейную терапию позволяет находить общие основы для обеих модальностей. Его точка зрения состоит в том, что каждый из нас связан через серию взаимосвязей в системе, и только воздействуя на более широкую систему, мы создадим чувство баланса в системе.
Развитие работы Эриксона, проведённое О'Хэнлоном, привнесло в нейролингвистическую психотерапию как инклюзивную и возможностную терапию, так и терапию, ориентированную на решения.
Использование О'Хэнлоном разделения, валидации и разрешения позволило терапевтам работать в сфере прошлого, настоящего и будущего клиента таким образом, что способствует экологичному и устойчивому изменению.
Помимо этих более широко признанных подходов к применению принципов НЛП, я добавляю работу
Шора, Эдельмана и Перт, а также недавние размышления о нейронауке, как основные компоненты нейролингвистической психотерапии.
Перт (1997, стр. 305) замечает: "Подход, в котором я была обучена, традиционная разговорная терапия, похоже, не влияет на уровень связи ума и тела. Мы часто слышим от наших пациентов: 'Я знаю, что не должен так чувствовать, но я чувствую!' Знание чего-то не всегда влияет на то, как мы себя чувствуем, и нам, возможно, придётся преодолеть чисто вербальное общение, чтобы получить доступ к нашим эмоциям.
Некоторые из подходов, которые я нашла эффективными для достижения более глубоких, более фундаментальных уровней, включают повествование, гипнотерапию, нейролингвистическое программирование и любые из экспрессивных терапий, которые используют визуализацию, музыку и искусство.
" Успех нейролингвистической психотерапии в обращении и через соматический интеллект как клиента, так и терапевта, возможно, был предвосхищён тем, куда оригиналы направляли свое внимание в психотерапевтической обстановке.
Перлз подчеркивал реальность сенсорного опыта здесь и сейчас, фирменный знак Сатир был чувствительностью к телу, голосу и прикосновению в обмене эмоциональным значением, а Эриксон был почти одержим вниманием к выражению внутренних событий через наблюдаемые физиологические события, которые он встречал как искренние и красноречивые коммуникации от бессознательного ума.
В нейролингвистической психотерапии основным моделировщиком этих соматических процессов была одна из женщин в первоначальной команде разработчиков, Джудит ДеЛозье; предыдущее обучение в области танца и антропологии обеспечило сохранение этих жизненно важных элементов от более когнитивного уклона Бэндлера и Гриндера (Гоулер-Райт, 2007, стр. 36).
Структура книги
Главы книги выходят за рамки базового применения материала, изученного на традиционных уровнях практикующего и мастера. В них вводятся перспективы из других модальностей, которые не были смоделированы Бэндлером и Гриндером, но тем не менее были неотъемлемыми компонентами работы Эриксона, Сатир и Перлза.
В главе 1 обсуждается субъективность опыта в контексте модели коммуникации и то, как это влияет в соответствии с отношением человека к субъективному "сейчас" нашей реальности. Я даю краткий обзор исторических терапевтических корней Эриксона, Сатир и Перлза и то, как они представлены в нейролингвистической психотерапии. Глава завершается полным обзором предпосылок НЛП, как они представлены Дилтсом, и в контексте мира психотерапии.
Глава 2 помещает нейролингвистическую психотерапию в контекст конструктивистских принципов и перспектив Сократа, Пиаже, Коржибского и Шрёдингера. Обсуждение выходит за рамки чистого конструктивизма и рассматривает развитие НЛП как эпистемологическую философию, которая оживает через представление кейс-стади из терапии Эриксона и моей собственной.
Нейролингвистическая психотерапия рассматривается в связи с другими модальностями терапии, особенно с теми, которые также возникли на основе конструктивистских принципов. По мере рассмотрения книги в каждой главе дихотомии программируемого
Внесение понятия развития физических, эмоциональных, умственных и духовных аспектов личности вместе с осознанными, неосознанными и высшими сознательными процессами через работу Дилтса.
В 3 главе следуют более сложные основные структуры личности, известные как метапрограммы, приписываемые одному из ранних разработчиков НЛП, Лесли Камерону. Рассматривается связь метапрограмм с типологией личности Юнга, а также связь с типологией личности Майерса и Бриггса.
Понимание этих аспектов развития личности может влиять на работу терапевта, помогая клиенту лучше понять себя и свои черты, но также и работая с клиентами над развитием более полезных поведенческих реакций. На этом этапе вводится последняя теория нейронауки на основе того, что известно о развивающемся мозге и регулирующей системе самосознания.
Глава завершается историей случая, демонстрирующей, как можно переформировать личность, работая взаимосвязано, придерживаясь принципов конструктивистской психотерапии.
Глава 4 ставит нейрологические компоненты нейролингвистической психотерапии в контекст работы Коржибского "Наука и здравомыслие" (1933 год) и включает работы Кэрролла, Дамасио, Эдельмана, Герхардта, Хейлигена, Панксеппа, Перт, Шора и фон Ферстера.
Глава признает врожденную связь между программной терапией и нейрологическими процессами, и читателя призывают выйти за рамки концепций, предложенных традиционным НЛП и закреплением состояний и реакций, изначально разработанных Твитмайером и затем Павловым.
Глава рассматривает теорию нейрологии, лежащую в основе некоторых техник, составляющих модель НЛП.
Читателя просят учитывать нейрологию и развивающийся мозг, включая воздействие стресса и повышенных уровней кортизола на мозг развивающегося ребенка. Это может оказаться вызовом для читателя, который может предпочесть чистоту взглядов.
Эта глава оспаривает предположение о том, что у всех клиентов есть все внутренние ресурсы для успеха.
В ней обсуждается данное утверждение и предлагается читателю рассмотреть некоторые последние работы в области нейронауки и теории привязанности на фоне этого предпосылки. Концепция, что все молекулы в теле человека способны реагировать на эмоциональном уровне, переводит якорение на новый уровень. Читателю предлагается рассмотреть возможности, которые это предоставляет в терапевтической среде, включая работу с соматизацией эмоционального дистресса. В эту работу включена история случая нейрологического перепаттернирования и развивающей работы с клиентом в течение значительного периода времени в терапии, отходя от представления, что нейролингвистическая психотерапия всегда является краткосрочной терапией. Контраст этому случаю представлен в конце главы, когда обсуждается случай, который использует только работу, ориентированную на будущее, и возможности, позволяющие включить нейрологическое перепаттернирование из решательно-ориентированного подхода.
Глава 5 начинается с напоминания о теоретических компонентах, которые составляют лингвистические процессы НЛП, и необходимости использовать мощные структуры языка в НЛП в экологической рамке. Лингвистические структуры рассматриваются с точки зрения каждого из первоначальных терапевтов, устанавливая связь с работой Вацлавика и психологией лингвистической структуры. Каждый из лингвистических аспектов рассматривается с точки зрения терапевта, работающего с конструктивистской точки зрения, и для подчеркивания воздействия работы с лингвистической структурой реальности клиента используется кейс-стади. Кейс-стади продолжается исследованием парадоксов, существующих в мире клиента, и того, как они представлены через лингвистические двойные связи, которые затем облегчаются теорией, предоставляемой квантовой лингвистикой. В недавних работах Томпкинса и Лоули по чистой лингвистики.
Глава заканчивается обширным резюме кейса о лингвистическом представлении клиентом их терапевтического процесса.
Использование программирования в НЛП рассматривается в контексте программных моделей изменений в главе 6, и проводится диалог для рассмотрения ограничений программной модели. Дается более широкая перспектива, включая системное повествование Бейтсона как антрополога. Системный подход рассматривается далее и учитывается в модели решательно-ориентированной терапии, которая возникла на основе первоначального моделирования Эриксона О'Хенлоном. Это представлено в краткой истории случая, которая демонстрирует силу облегчения изменений на системном уровне путем переноса существующих ресурсов из одного контекста в другой. Рассматриваются бихевиористская теория и работы Павлова, Скиннера и Лазаруса, при этом Болстад проводит сравнение работы с закрепленными поведенческими реакциями в различных модальностях. Системные паттерны Бейтсона вновь появляются в работе Дилтса, которая рассматривается подробно и связывается обратно с теорией развития личности, особенно с эволюционными аспектами, которые считаются неотъемлемой частью личности среди терапевтов НЛП. Паттерны рассматриваются в контексте процесса обобщения, который является ключевым для НЛП, и представлена история случая, которая демонстрирует возможности, предоставляемые нейролингвистической психотерапией для решения укоренившихся паттернов поведения. Глава завершается обзором силы работы с целями, включая связи с решательно-ориентированной терапией. Большая часть работы нейролингвистического психотерапевта заключается в том, чтобы помочь клиентам переосмыслить свои убеждения и разрешить негативные эмоции.
В главе 7 это рассматривается в контексте теоретической основы и развития эмоциональных конструктов, как они представлены Эриксоном и Сатир. Читателю напоминают о терапевтических приемах, которые являются основой НЛП, в частности о работе Дилтса, Боденхамера, Холла и Джеймса, все из которых используют работу с временными кодами для переосмысления клиентом их прошлого опыта отношений с эмоциями и переживаниями.
Каждый из этих приемов по своей природе является программным, и читателю предлагается подумать о том, как они могут быть использованы менее программным способом, чтобы позволить клиенту получить больше понимания и осознания относительно собственного внутреннего ландшафта. Обсуждается возможность, которая предоставляется через вмешательства по временной линии, и научное обоснование этих методологий.
Возвращаясь к программам личности из главы 3, рассматривается развитие паттернов идентичности.
Рассматривается понятие развития самости, а также развитие частей или разделения. Представлен ряд теорий, включая разрешение частей с помощью некоторых доступных в НЛП техник.
Затем эта теория снова связывается с текущими представлениями о нейронауке и потенциалом восстановления нейронных синапсов через терапевтические отношения.
Глава заканчивается экологическим обзором первостепенных забот и основных процессов убеждений, а также тем, как они могут быть поддержаны в рамках терапевтических отношений.
Экологическая дискуссия проводится в качестве введения к главе 8, напоминая читателям о предпосылках нейролингвистической психотерапевтической работы, основах конструктивистского мышления и роли терапевта в рамках этики.
Раппорт был ключевым аспектом работы, в частности, Эриксона, и к нему следует вернуться в свете того, что мы теперь знаем о нейробиологии и о влиянии раппорта на снижение уровня кортизола в мозге.
Читателю предлагается ознакомиться с двумя тематическими исследованиями, представляющими различные компоненты нейролингвистической психотерапии и роль терапевта в каждом из этих отношений. Один случай демонстрирует работу со сложными психологическими проблемами и включение реляционного подхода, тогда как второй случай демонстрирует более программный способ работы, который помогает клиенту достичь желаемого результата.
Они показывают, как терапевтическая работа, смоделированная по Эриксону, Сатиру и Перлзу, воплощается в жизнь в условиях терапии.
Представлена модель терапевтического процесса для терапевтов, которые хотят иметь структурированную методологию, на которую можно ссылаться.
В главе 9 рассматривается нейролингвистическая психотерапия как постмодернистский подход. Дискуссия между конструктивистским и бихевиористским подходами завершена.
Читателю снова напоминают о субъективности терапевта с помощью тематических исследований, которые демонстрируют, как внутренний мир терапевта может дополнять или отнимать у терапевтических отношений. Обсуждается краткое изложение исследований в рамках НЛП, и я даю рекомендации о том, как можно усовершенствовать эту модальность с помощью методологий эмпирического исследования.
Глава завершается кратким изложением нейролингвистической психотерапии, главным образом, как терапевтического процесса, направленного на содействие изменениям через бессознательное, как продемонстрировали Эриксон, Сатир и Перлз.
Она представлена как прогрессивная модель терапии и побуждает читателя продвигать свою собственную работу, рассматривая, как ее можно объединить с другими подходами и дополнять их.
Пожалуйста, обратите внимание, что аббревиатура "НЛП" на протяжении всей этой книги относится к нейролингвистическому программированию в противоположность нейролингвистической психотерапии.
Глава 1
